03.03.2009 в 15:07
Пишет Bridgewalker:Доска
читать дальшеГости уходят. Тает Дом, плывет легким серебристым туманом. Тает Хозяйка Дома. Серебристые струи тумана с легким шелестом носятся вокруг и все меньше вокруг того, что можно разобрать и понять. Тают предметы и музыка, звуки и запахи…
И жданная гостья стоит и любуется таким редким зрелищем. Никогда она не видела еще такого, хоть жила очень долго.
- Ты пришла, Смерть.
Она кивает. Ей вдруг расхотелось говорить, чтоб ее слова превращались в очередные струи тумана и остались в этом… Месте?
«Я все больше становлюсь похожа на живого человека, - думает Смерть, - испугаться?»
- Не стоит. Просто все уходит.
- Никто не умер…
- Да, но они все нашли то, что искали. Есть другая крыша и другие возлюбленные, есть колдовские башни, есть драконы и моря. Я им больше не нужна. Они даже не вспомнят обо мне.
Смерть ужасается. Ужасается своему сожалению и ужасается своему ужасу. Нельзя так!
Есть же беспристрастность и понимание. А этот ворох болезненных эмоций совсем ни к чему.
- Извини, Смерть. Подожди еще чуть-чуть. Если хочешь – уйди и не умирай со мной. Тут это будет нелегко.
- Я останусь. Смерть не должна никого и ничего бояться…
И она не боялась. Рушился дом и стекал уют серебряными переливами. Уходило все созданное для гостей, такое как им мечталось и хотелось. Все расплеталось и текло кровью Грезы.
- А если бы кто-то из них остался с тобой?
- Тогда это все стало бы реальностью. Раз и надолго. А теперь не смотри на меня.
И Смерть послушно обернулась. Такие места как это всегда тяжкое испытание. Боги умирают всегда по-разному и всегда неприятно.
Вот серебристая фигурка закричала и вцепилась в свое лицо руками. И крики разделились. Кричала богиня и кричало ее лицо. Война с собой в самом неприятном варианте.
Она сама создала себя такой, растила эту маску и сделала ее своим лицом. Пришла пора умирать. И вот потекла кровь. Серебристые капли превращались во все тот же проклятый туман. Крик и шорох – на пол упало нечто, еще недавно бывшее ее лицом, характером, привычками, чувствами и растеклось тем же туманом.
- А теперь будет красиво, - слышит Смерть шепот отовсюду
Взрыв хрусталя и пришел ветер. Он подхватил туман и понес его. Во все стороны.
И через несколько мгновений лишь звездное небо вокруг и поющий ветер несет струи серебра. Оно сияет как пыль звезд.
- Красиво, правда?
-Да. И звезды вокруг… И больше никогда?
- Никогда – плохое слово. Скорее – «когда-нибудь».
- А сейчас?
- А сейчас – я в вашем распоряжении.
- Ты знаешь об Игре?
- Да, знаю. А причем тут я? Фигурам надо где-то играть…
- И где-то жить. Смерть, какой ты хочешь себе домик?
- Чего?
… - А сейчас она здесь?
- Уху. Теперь ее громко называют «Доской». А она смеется. Иногда обижается – с фигурой у нее все в порядке.
- Даже с излишком, - смеется кто-то звонким голосом.
Хижинка в Лесу Осеннем наполняется народом, но теснее не становится. Народ разным, но по большей части весьма юного возраста. Народ передает друг другу чаши с травяным чаем и бутеры, принесенные Смертью и ее спутницей. Кто-то жарит гренки над Огнем, мысленно удерживая хлеб над ним, и медленно поворачивал его, чтоб не пригорел.
Всем любопытно и легко. Все знакомятся, кто-то настраивает что-то струнное, звенят странные колокольчики.
Смерть смотрит на веселую шумную ватагу.
«Вот мое войско и вот моя война. Ими и за них. И за Мир»
- Не война. Все же – Игра.
- Им от этого легче будет?
- И им, и всем нам. Война только разрушает. Они будут строить и чинить.
- Мне так страшно, Мир. Почему мне страшно?
- Потому, что ты очень храбрая девочка, Смерть. Потому, что ты стала Фигурой. Ты стала живой.
- Ужасть. Вот влюблюсь и убегу с каким-то милым менестрелем, и чего будешь делать?
- Ничего. Подожду. Когда-то он заметит, что ты волнуешься о своей работе и придумает как совмещать приятное с полезным.
- У тебя все так просто, Мир.
- Самые нужные вещи всегда простые – Радость, Смех, Любовь, Жизнь, Смерть…
- А почему нет среди нас Жизни?
- Посмотри на них. Каждый их этих детей воплощенная Жизнь. Причем весьма достойная и симпатичная. Веселись.
И Смерть требует себе чаю и гренок и присаживается к очагу
URL записичитать дальшеГости уходят. Тает Дом, плывет легким серебристым туманом. Тает Хозяйка Дома. Серебристые струи тумана с легким шелестом носятся вокруг и все меньше вокруг того, что можно разобрать и понять. Тают предметы и музыка, звуки и запахи…
И жданная гостья стоит и любуется таким редким зрелищем. Никогда она не видела еще такого, хоть жила очень долго.
- Ты пришла, Смерть.
Она кивает. Ей вдруг расхотелось говорить, чтоб ее слова превращались в очередные струи тумана и остались в этом… Месте?
«Я все больше становлюсь похожа на живого человека, - думает Смерть, - испугаться?»
- Не стоит. Просто все уходит.
- Никто не умер…
- Да, но они все нашли то, что искали. Есть другая крыша и другие возлюбленные, есть колдовские башни, есть драконы и моря. Я им больше не нужна. Они даже не вспомнят обо мне.
Смерть ужасается. Ужасается своему сожалению и ужасается своему ужасу. Нельзя так!
Есть же беспристрастность и понимание. А этот ворох болезненных эмоций совсем ни к чему.
- Извини, Смерть. Подожди еще чуть-чуть. Если хочешь – уйди и не умирай со мной. Тут это будет нелегко.
- Я останусь. Смерть не должна никого и ничего бояться…
И она не боялась. Рушился дом и стекал уют серебряными переливами. Уходило все созданное для гостей, такое как им мечталось и хотелось. Все расплеталось и текло кровью Грезы.
- А если бы кто-то из них остался с тобой?
- Тогда это все стало бы реальностью. Раз и надолго. А теперь не смотри на меня.
И Смерть послушно обернулась. Такие места как это всегда тяжкое испытание. Боги умирают всегда по-разному и всегда неприятно.
Вот серебристая фигурка закричала и вцепилась в свое лицо руками. И крики разделились. Кричала богиня и кричало ее лицо. Война с собой в самом неприятном варианте.
Она сама создала себя такой, растила эту маску и сделала ее своим лицом. Пришла пора умирать. И вот потекла кровь. Серебристые капли превращались во все тот же проклятый туман. Крик и шорох – на пол упало нечто, еще недавно бывшее ее лицом, характером, привычками, чувствами и растеклось тем же туманом.
- А теперь будет красиво, - слышит Смерть шепот отовсюду
Взрыв хрусталя и пришел ветер. Он подхватил туман и понес его. Во все стороны.
И через несколько мгновений лишь звездное небо вокруг и поющий ветер несет струи серебра. Оно сияет как пыль звезд.
- Красиво, правда?
-Да. И звезды вокруг… И больше никогда?
- Никогда – плохое слово. Скорее – «когда-нибудь».
- А сейчас?
- А сейчас – я в вашем распоряжении.
- Ты знаешь об Игре?
- Да, знаю. А причем тут я? Фигурам надо где-то играть…
- И где-то жить. Смерть, какой ты хочешь себе домик?
- Чего?
… - А сейчас она здесь?
- Уху. Теперь ее громко называют «Доской». А она смеется. Иногда обижается – с фигурой у нее все в порядке.
- Даже с излишком, - смеется кто-то звонким голосом.
Хижинка в Лесу Осеннем наполняется народом, но теснее не становится. Народ разным, но по большей части весьма юного возраста. Народ передает друг другу чаши с травяным чаем и бутеры, принесенные Смертью и ее спутницей. Кто-то жарит гренки над Огнем, мысленно удерживая хлеб над ним, и медленно поворачивал его, чтоб не пригорел.
Всем любопытно и легко. Все знакомятся, кто-то настраивает что-то струнное, звенят странные колокольчики.
Смерть смотрит на веселую шумную ватагу.
«Вот мое войско и вот моя война. Ими и за них. И за Мир»
- Не война. Все же – Игра.
- Им от этого легче будет?
- И им, и всем нам. Война только разрушает. Они будут строить и чинить.
- Мне так страшно, Мир. Почему мне страшно?
- Потому, что ты очень храбрая девочка, Смерть. Потому, что ты стала Фигурой. Ты стала живой.
- Ужасть. Вот влюблюсь и убегу с каким-то милым менестрелем, и чего будешь делать?
- Ничего. Подожду. Когда-то он заметит, что ты волнуешься о своей работе и придумает как совмещать приятное с полезным.
- У тебя все так просто, Мир.
- Самые нужные вещи всегда простые – Радость, Смех, Любовь, Жизнь, Смерть…
- А почему нет среди нас Жизни?
- Посмотри на них. Каждый их этих детей воплощенная Жизнь. Причем весьма достойная и симпатичная. Веселись.
И Смерть требует себе чаю и гренок и присаживается к очагу