Жалость, цитата и правда.. 1. Жалость -- штука опасная. Сегодня я поддавался ей дважды. Вначале в метро, истратив заряд амулета на бесплодную попытку сбить черный вихрь. А теперь снова -- двинувшись вслед за мальчиком.
Много лет назад мне сказали фразу, с которой я никак не хотел соглашаться. Не соглашаюсь и до сих пор, хотя уж сколько раз убеждался в ее правоте.
"Благо общее и благо конкретное редко встречаются вместе..."
Да, я понимаю. Это правда.
Но, наверное, есть такая правда, которая хуже лжи.Не стоит больше ругаться.
-- Что ж такое... -- тихо сказал я.
Хотелось выразиться более ярко. Но от этой привычки меня отучили в самом начале работы в Дозоре. Точнее -- сам отучился. Как увидишь раз-другой темный смерчик над человеком, в чей адрес ты ругнулся -- сразу начинаешь придерживать язык.Вещи, которые нужно бояться..
Мир сломался, мир рухнул вчера ночью. Егор всегда честно признавал, ну, не при всех, а для себя самого, что он не храбрец. Но и трусом, пожалуй, тоже не был. Были вещи, которых можно и нужно бояться: шпана, маньяки, террористы, катастрофы, пожары, войны, смертельные болезни. Все в одной куче -- и все одинаково далеко. Все это реально существовало, и в то же время оставалось за гранью повседневного. Соблюдай простые правила, не броди по ночам, не лезь в чужие районы, мой руки перед едой, не прыгай на рельсы. Можно бояться неприятностей, и в то же время понимать, что шанс в них влипнуть -- весьма невелик.
Теперь все изменилось.
Существовали явления, от которых невозможно спрятаться. Явления, которых нет и не может существовать в мире. Прикрыв глаза, я посмотрел в темноту. Сумрак ожил, заклубился под веками.
И развернулось серое полотно, испещренное пылающими красными буквами.
Договор нельзя произносить на память, его можно лишь читать:
Мы -- Иные
Мы служим разным силам
Но в _сумраке_ нет разницы между отсутствием тьмы и
отсутствием света
Наша борьба способна уничтожить мир
Мы заключаем Великий Договор о перемирии
Каждая сторона будет жить по своим законам
Каждая сторона будет иметь свои права
Мы ограничиваем свои права и свои законы
Мы -- Иные
Мы создаем Ночной дозор
Чтобы силы Света следили за силами Тьмы
Мы -- Иные
Мы создаем Дневной дозор
Чтобы силы Тьмы следили за силами Света
Время -- решит за нас
про вампирчикоф -- Свет и Тьма живут в мире?
-- Да.
-- Вот... вампиры... -- он с неизбежностью возвращался к этой теме. -- Они Темные?
-- Да. Это люди, полностью перерожденные сумеречным миром. Они получают огромные возможности, но теряют саму жизнь. И поддерживать свое существование могут лишь чужой энергией. Кровь -- самая удобная форма для ее перекачивания.Некое вероятностное поле..
Володька поднажал. Да так резво, что мне стало не по себе, и я глянул в сумрак -- доедем ли вообще?
Выходило, что доедем. Но не только из-за мастерства водителя или коэффициента удачи, у меня, как у любого дозорного, искусственно повышенного. Похоже было, что кто-то прошелся по вероятностному полю, вычищая оттуда все аварии, пробки и слишком уж ревностных гаишников.Хи. Мысль после попадания в сферу деятельности Иных. 
Хи. Мысль после попадания в сферу деятельности Иных.
Она хотела мне рассказать про Игната. Она не понимает, что с ней происходило, почему случайное знакомство едва не дошло до постели. Ей кажется, что она сходит с ума. Всем людям, попавшим в сферу деятельности Иных, приходит подобная мысль.
Жизнь приятна сама по себе, а не теми благами, до которых удастся дотянуться.
В этом жизнь прямая противоположность деньгам, которые сами по себе -- ничто.Курс обучения, умение молчать, желание помочь и правда.
Светлана еще не проходила курс информационной безопасности, он начинается через три месяца обучения. На мой взгляд, стоило бы проводить его пораньше, но для каждого Иного приходится вырабатывать собственную программу, а это требует времени.
Вот когда Светлана пройдет через горнило этого испытания, она научится и молчать, и говорить. Это одновременно и самый легкий, и самый тяжелый курс обучения. Тебе просто начинают давать информацию -- строго дозировано, в определенной последовательности. Часть услышанного будет правдой, часть -- ложью. Кое-что тебе скажут открыто и непринужденно, кое-что поведают под страшным секретом, а кое-что узнаешь "случайно", подслушаешь, подсмотришь...
И все, все что ты узнаешь, будет бродить в тебе, отдаваясь болью и страхом, рваться наружу, разрывая сердце, требовать реакции -- немедленной и безрассудной. А на лекциях тебе будут говорить всякую чушь, которая, в общем-то, и не нужна для жизни Иного. Ибо главное испытание и обучение ведется в твоей душе.
По-настоящему здесь ломаются редко. Все-таки это обучение, а не экзамен. И каждому будет поставлена лишь та высота, которую он может преодолеть -- при полном напряжении сил, оставляя клочья шкуры и брызги крови на барьере, сплетенном из колючей проволоки.
Но когда этот курс проходят те, кто и впрямь дорог, или хотя бы просто симпатичен, тебя начнет корежить и разрывать на куски. Ты поймаешь странный взгляд в свою сторону, и станешь гадать, что же узнал в рамках курса твой друг? Какую правду? Какую ложь?
И что обучаемый узнает о себе самом, о мире вокруг, о своих родителях и друзьях?
И будет желание -- страшное, невыносимое. Желание помочь. Объяснить, намекнуть, подсказать.
Вот только никто, прошедший курс, не даст этому желанию волю. Потому что именно этому учатся, своей болью постигая, что и когда можно и нужно сказать.
В общем-то, сказать можно и нужно все. Надо лишь правильно выбрать время, иначе правда станет хуже лжи.Что есть любовь и.. Многие знания - многие печали.
Светлана еще человек. В ней слишком мало от Иного, она не понимает... не видит, как уходит вдаль дорога, по которой нам суждено идти. И уж тем более, не видит, как эта дорога расходится в разные стороны.
Любовь -- счастье, но лишь когда веришь, что она будет вечной. И пусть это каждый раз оказывается ложью, но только вера дает любви силу и радость.
А Светлана всхлипывала на моем плече.
Многие знания -- многие печали. Как бы я хотел не знать неизбежного будущего! Не знать -- и любить, без оглядки, как простой, смертный человек.Слова Тёмного новичку, выбор, и его вечные вопросы
-- Это ведь только слова, Антон. Игра словами. Что говорит опытный Темный новичку? Быть может, такие же красивые и правильные слова?
-- Да. О свободе. О том, что каждый занимает в жизни то место, которое заслуживает. О том, что любая жалость унижает, о том, что подлинная любовь слепа, о том, что настоящая доброта беспомощна, о том, что истинная свобода -- свобода от всех.
-- Это -- неправда?
-- Нет, -- я кивнул. -- Это тоже часть правды. Света, нам не дано выбрать абсолютной истины. Она всегда двулика. Все что у нас есть -- право отказаться от той лжи, которая более неприятна. Знаешь, что я первый раз говорю новичкам о Сумраке? Мы входим в него, чтобы получить силы. И плата за вход -- отказ от части правды, которую мы не хотим принимать. Людям -- проще. В миллион раз проще, со всеми их бедами, проблемами, заботами, которых для Иных вообще не существуют. Перед людьми не вставал выбор -- они могут быть и добрыми и злыми, все зависит от минуты, от окружения, от прочитанной накануне книги, от съеденного на обед бифштекса. Вот почему ими так просто управлять -- даже самого злобного негодяя легко повернуть к свету, а самого доброго и благородного человека -- подтолкнуть во тьму. Мы же -- сделали выбор.
-- Я ведь тоже его сделала, Антон. Я уже входила в сумрак.
-- Да.
-- Почему тогда я не понимаю, где грань, в чем отличие между мной и какой-нибудь ведьмой, посещающей черные мессы? Почему я задаю эти вопросы?
-- А ты всегда будешь их задавать. Вначале -- вслух. Потом -- про себя. Это не пройдет, никогда. Если ты хотела избавиться от мучительных вопросов -- ты выбрала не ту сторону.
-- Я выбрала то, что хотела.
-- Знаю. И потому -- терпи.
-- Всю жизнь?
-- Да. Она будет долгой, но ты все равно никогда не привыкнешь. Никогда не избавишься от вопроса -- насколько правилен каждый сделанный шаг. Нас так просто ловить на нашей любви!
-- Я понял только сегодня, -- признался я. -- Час назад, когда Света захотела противостоять Дневному Дозору, она поднялась до пятого уровня силы. Разом. Начнись схватка -- ее бы убили. Нами ведь тоже просто управлять, Оля. Людей -- можно раскачивать в разные стороны, к добру и злу, Темных -- ловить на их же подлости, на себялюбии, на жажде власти и славы. А нас -- брать на любви. Вот тут мы беззащитны, как дети.